Вашему вниманию предлагаются 4 отрывка из книги

Повисел в воздухе секунд десять, слегка успокоился и плавно опустился на одеяло. А может быть, мне это с пьяных глаз пригрезилось. — Ладно, Ангел… Не сердитесь. Простите меня, — виновато пробормотал я. — Так что там было дальше?.. … Через положенные природой девять месяцев у преподавательницы младших классов Эсфири Анатольевны Самошниковой (по паспорту — Натановны, в девичестве — Лифшиц) и слесаря-сантехника четвертого разряда Самошникова Сергея Алексеевича родился младенец Лешенька.

* * *

.. Уходят, уходят, уходят друзья, Одни — в никуда, а другие — в князья… А уж если по «гамбургскому счету», то и «другие» тоже «в никуда». Это я про взлеты в чиновничье поднебесье, про внезапно появляющиеся безразмерные загранично-банковские счета. Да и про эмиграцию. Даже самую что ни есть успешную. Но это, так сказать, мои личные соображения.

* * *

— Могу сейчас признаться, что тогда мне, юному Ангелу-недоучке, жалкому практикантишке, постигшему всего лишь азы «ангельского» ремесла, этот старый Ангел-Хранитель казался ни на что не годным! Что совершенно не умаляло моих искренних симпатий к нему, как к доброму и милому старику… Но оказалось, что пока я пребывал в состоянии печальной прострации — гибель Леши Самошникова и Гриши, моя маленькая и сугубо личная революция, лишение меня чина и крыльев, долгое ожидание легализационных документов, — Старик не терял времени даром!

* * *

Мое возникновение среди них было данностью Неба, а уже к деталям моего существования на Земле в почти Человеческом качестве приложили свои руки два старых и мудрых Ангела-Хранителя… В дверь нашего купе постучали. Ангел открыл. На пороге стоял проводник, удивленно разглядывая крепкий чай на нашем столике, явно пытаясь припомнить — приносил он нам эти стаканы или нет.

Какому произведению принадлежат эти отрывки?