Вашему вниманию предлагаются 4 отрывка из книги

Анне Сергеевне хотелось сказать ему какое-нибудь доброе слово, но она не знала, как заговорить с ним… Неожиданный случай вывел ее из затруднения: дворецкий доложил о приезде Ситникова. Трудно передать словами, какою перепелкой влетел в комнату молодой прогрессист. Решившись, с свойственною ему назойливостью, поехать в деревню к женщине, которую он едва знал, которая никогда его не приглашала, но у которой, по собранным сведениям, гостили такие умные и близкие ему люди, он все-таки робел до мозга костей и, вместо того чтобы произнести заранее затверженные извинения и приветствия, пробормотал какую-то дрянь, что Евдоксия, дескать, Кукшина прислала его узнать о здоровье Анны Сергеевны и что Аркадий Николаевич тоже ему всегда отзывался с величайшею похвалой… На этом слове он запнулся и потерялся до того, что сел на собственную шляпу.

* * *

Итак, это дело решенное: Фенечка будет моею… belle-soeur. – Дорогой мой Павел! Но что скажет Аркадий? – Аркадий? Он восторжествует, помилуй? Брак не в его принсипах, зато чувство равенства будет в нем польщено. Да и действительно, что за касты au dix-neuvi?me si?cle? – Ax, Павел, Павел! дай мне еще раз тебя поцеловать.

* * *

С пыльною шинелью на плечах, с картузом на голове, сидел он на оконнице; он не поднялся и тогда, когда Аркадий бросился с шумными восклицаниями к нему на шею. – Вот неожиданно! Какими судьбами! – твердил он, суетясь по комнате, как человек, который и сам воображает и желает показать, что радуется. – Ведь у нас все в доме благополучно, все здоровы, не правда ли?

* * *

– Отец, оставь нас. Анна Сергеевна, вы позволяете? Кажется, теперь… Он указал головою на свое распростертое бессильное тело. Василий Иванович вышел. – Ну, спасибо, – повторил Базаров. – Это по-царски… Говорят, цари тоже посещают умирающих. – Евгений Васильич, я надеюсь… – Эх, Анна Сергеевна, станемте говорить правду.

Какому произведению принадлежат эти отрывки?