Вашему вниманию предлагаются 4 отрывка из книги

Лишь бы Ему там было хорошо — на Западе… Эти письма, исполненные тоскливой и успокоительной лжи об обретенной «свободе» и несуществующем благополучии, шепотом пересказывались доверенному кругу оставшихся и рождали новых потенциальных перебежчиков… Но были и удачливые «бегуны». Балетные и цирковые артисты, музыканты, скандальные скульпторы и художники и спортсмены мирового класса.

* * *

— Бологое, что ли? — спросил Ангел, вглядываясь в черноту оконного стекла. Наверное, мы подъезжали к Бологому, единственной остановке «Красной стрелы» на этом пути, но на вопрос Ангела я не ответил. Другое занимало меня. И я сказал: — Рискую повториться, Ангел: а вы-то где были? Простите, что я напоминаю вам, ведь с Лешкой Самошниковым все это происходило тогда, когда его младший брат Толик-Натанчик еще не был заключенным колонии строгого режима, еще не погиб от инфаркта на этом сволочном судилище его дед Натан Моисеевич и еще не застрелился одинокий и старый Ваня Лепехин… Когда ваше… Не конкретно «ваше», Ангел, а ваше всеобщее Божественное внимание не было рассредоточено по большому количеству очагов Людских несчастий в одной семье, а могло бы сконцентрироваться хотя бы на судьбе Леши Самошникова.

* * *

— Ясно! Будете дальше слушать или передохнёте? — Я весь внимание. … Однако впереди Зайца шли такие прелестные ножки, что Заяц подавил в себе мучительное состояние испуга от возможной встречи с Толиком Самошниковым и решительно окликнул Лидочку: — Эй, Петрова! Лидочка словно ждала этого окрика. Остановилась, повернулась к Зайцу, сказала насмешливо: — Вот и ладушки!

* * *

 — Все уже мертвые. — Я не убива-а-ал!!! Я не… Вы чё?! Я не убивал никого!.. Это не я… — хрипло и тоненько завизжал Заяц. — Пей. — Толик снова воткнул в рот Зайца горлышко бутылки. Заяц забулькал, его вырвало, но Толик был неумолим. Он заставил Зайца допить бутылку всю до конца и аккуратно поставил ее на верстак.

Какому произведению принадлежат эти отрывки?