Вашему вниманию предлагаются 4 отрывка из книги

А ваши, как я посмотрю, сущие зверёныши! Их ещё учить и учить хорошему поведению, да и то – скорее палку сломаешь. Какого хоть они племени? Путешественники беседовали на языке Саккарема, хотя лишь один из них был уроженцем этой страны. Но справный купец, ездящий повсюду, знает, что не видать ему удачи в делах, если не овладеет он речью трёх великих торговых держав: просвещённой Аррантиады, блистательного Саккарема и вечно воюющей страны чернокожих – Мономатаны.

* * *

А Каттай живо представил себе водяной ворот: нечто подобное тому огромному колесу, что подавало воду из Гариаты наверх, в дома и сады богатых горожан, – только расположенное в подземелье. Холодном, мокром и затхлом. Не иначе, работа на таком колесе была самым страшным, что с человеком могло случиться в Самоцветных горах… Каттай вспомнил, что вроде бы даже слышал издали тяжёлый скрип и ругань надсмотрщиков, когда Шаркут водил его в самые нижние уровни… Наверное, колесо вращали десятки чем-то провинившихся рабов, и их всё время пороли… Тут подошёл распорядитель мастерской – в противоположность Шаркуту, высокий, тощий и бледный, ничуть не похожий на кузнеца.

* * *

Камней, способных затмить и «Мельсину», и не только её… – Вот видишь, – сказал он черепу, и собственный голос от возбуждения прозвучал незнакомо. – Тебя принесли в жертву зря. Духу этого забоя ещё не ко времени была твоя кровь… Говоря так, он не переставал слушать недра… и его тайного слуха внезапно достиг ещё один голос, вернее, Каттай наконец сумел его вычленить и понять.

* * *

«Погоди, там ещё двое! Серый Пёс и Тиргей…» – «А куда они денутся? Сейчас подойдут. Я тут твоего любимого халисунского припас…» Дальнейшие воспоминания очень быстро сделались смутными… Поборов тошноту, Гвалиор встал на четвереньки, подобрался к бортику и выпрыгнул наружу. Дневной свет – а солнце уже клонилось к закату – показался ему ослепительным, больно режущим глаза.

Какому произведению принадлежат эти отрывки?